Мы будем жить долго и в Бирирево. И умрём, если будем курить. (с)
Кухня. Хрущевка. Форточка настежь.
Запах палёной жратвы ноздри жжёт, как напалм.
Знаешь, сегодня, девочка Настя, ночь расколота напополам.
Я не хотел, так просто сложилось,
Тёмный вагон один на двоих,
Ты расскажи, так что тебе снилось,
Пока я тебя не разбудил
Словом, “Наша,” “Конечная,” “Крошка, приехали.”
Дальше – прямая дорога в депо.
- Вас проводить?
- Если можно. Конечно же.
Может, зайдёшь? Брось на кресло пальто.
Ты извини, тут ремонт учудила я.
Васька сосед разбросал инструмент.
Вдруг покраснела, и тихо спросила:
“Ты поцелуешь меня... Или нет?”
- Мне не до шуток, милый, ты слышишь,
В этом, наверно, не будет беды.
Просто вчера летучие мыши
Съели мою половинку Луны.
Сергей Канунников. Настя. 2005
Запах палёной жратвы ноздри жжёт, как напалм.
Знаешь, сегодня, девочка Настя, ночь расколота напополам.
Я не хотел, так просто сложилось,
Тёмный вагон один на двоих,
Ты расскажи, так что тебе снилось,
Пока я тебя не разбудил
Словом, “Наша,” “Конечная,” “Крошка, приехали.”
Дальше – прямая дорога в депо.
- Вас проводить?
- Если можно. Конечно же.
Может, зайдёшь? Брось на кресло пальто.
Ты извини, тут ремонт учудила я.
Васька сосед разбросал инструмент.
Вдруг покраснела, и тихо спросила:
“Ты поцелуешь меня... Или нет?”
- Мне не до шуток, милый, ты слышишь,
В этом, наверно, не будет беды.
Просто вчера летучие мыши
Съели мою половинку Луны.
Сергей Канунников. Настя. 2005