Странный, долгий день наполненный кучей разных ощущений и состояний.
Утро началось так плохо, так безнадёжно. Я не стала мерить температуру ведь если я не знаю что у меня есть тмпература значит у меня её нет.
Было лень выходить из дома.
В метро душно.
А там, на Октябрьском поле дождь. И было так хорошо. Выздух был такой необычный, такой не городской, он состоял из запахов осенних солнечных яблок, прелой древесной коры, цветков сливы и прогретой соломенной пыли.
В закутке, миенующимся нашим офисом, было пусто и тихо. И совершенно нечего делать. Сегодня я много читала, благо предусмотрительно захватила две книги.
Было странно. Невыносимо беспомощьно. Потом давно забытая глухая боль. Долго. Хотя это только так казалось, а на самом деле раза три минут по десять, с перерывами в минуты две-три.
Потом была гроза, но где-то далеко. Я открыла окно на сколько позволили решётки и смотрела на небо. У дождя был запах пыли и прогретых на солнце вишен. Очень хотелось выйти под этот дождь. Но было чувство, что если выйду туда, то обратно уже не вернусь. И я стояла у окна, пока дождь не закончился.
Потом было неожиданно сташно и короткая вспышка той же давящей боли. Хотелось забиться в угол, как побитая собака и скулить долго и жалостиво. Я съёжилась, вжалась в кресло и так сидела наверное долго. Потом было странное чувство, то меня кто-то очень бережно и осторожно гладит по волосам. Стало легче. Страх отступил.
Потом до канца дня было на всё равно.
Сейчас температура. Я зачем-то её померила и теперь знаю, что со вчерашнего дня она не изменилась.
Папа начал говорить что это что-то непонятно-страшное, что срочно нужен врач, и ему плевать что я против. Это он ещё не знает что спустя десять лет я снова боюсь идти к кардиологу...
Но это всё пустое. Боль пройдёт, есть у неё такое свойство. Хотя то что она вообще снова появилось меня пугает.
Ничего. Куда я денусь. Оклемаюсь за выходные. Просто выбора у меня нет, тк если не оклемаюсь, то врача, а может даже и больницы, мне от папы не избежать.